Псковские хроники № 11 (30) 2001
НЕИЗВЕСТНАЯ ИКОНА XVI-XVII ВЕКОВ
Псков. Троицкий собор.
Икона Св. Благоверного Князя Довмонта и Св. Княгини Марии
Протокол реставрационного заседания
Доложены: 1) Телеграмма Н.Ф. Окулича-Казарина с просьбою разрешить починить эту «погибающую» икону в присутствии членов Имп. Археологической Комиссии, 2) Акт осмотра иконы 2 апреля 1916 г. П. П. Покрышкиным, К. К. Романовым, Н. Ф. Казариным, председателем Псковского церковно-археологического комитета священником о. Александром Ляпустиным, членом совета Псковского Археологического Общества Тарасовым, доктором Смирновым, членом названного Общества Г. М. Казаковым и ювелиром Силаевым, следующего содержания:
«З апреля 1916 г. по инициативе и в присутствии Ее Императорского Высочества Великой Княгини Марии Павловны Младшей, с благословения Его Высокопреосвященства высокопреосвященнейшего Евсевия архиепископа Псковского и Порховского и с ведома Императорской Археологической Комиссии мы, нижеподписавшиеся, произвели осмотр иконы св. благоверного князя Довмонта-Тимофея и супруги его княгини Марии, во иночестве Марфы, с целью определить степень повреждения иконы. Икона принадлежит Псковскому Троицкому собору и для осмотра была принесена в церковь женского епархиального училища. Святой благоверный князь и супруга его изображены в молении ко св. Троице в ветхозаветном явлении. На иконе имеется глухой медный посеребренный оклад середины XIX в., в стиле «ложного барокко»; по снятии его оказалось, что, вероятно, для этого именно оклада иконная доска была уширена двумя прибавками с боков и одною снизу; толщина доски и добавок 0,035 м. Добавки оказались сплошь изъеденными червоточиною, поэтому удалены нами; они держались только слоем окраски, окладом и круглыми шипами, для которых в древней доске были проверчены отверстия. На иконе сохранился оплечный басменный оклад XVII-XVIII в.; венчики не сохранились, но по язвинкам от гвоздей, имеющимся в большом количестве на всех сияниях, с уверенностью можно предположить, что металлические венцы существовали до наложения нынешнего оклада; удалены они, вероятно, потому, что выступами своими мешали новому окладу. Сохранилась одна пластинка с черневою надписью «Стая Троица». Две вертикальные трещины в местах соединения трех досок, из коих составлена икона, зашпаклеваны; шпаклевка видна еще на правой руке князя, на левом его плече, на левой руке княгини, на ее платье, по краю левого поля, в местах прикрепления басмы его к фону. Каждая из трех досок покороблена. О новых слоях живописи и других утратах судить нельзя, так как икону покрывает густой слой черной и местами скипевшейся олифы. При осмотре оборотной стороны иконы оказалось, что доска скреплена двумя шпонками, грубо стесанными почти заподлицо с доскою; внизу доски имеется добавка, сделанная, по-видимому, до наложения басменного оклада. Первоначальная доска тронута червоточиною, особенно в местах соединения с описанными добавками. Весьма своевременно было бы принять меры к уничтожению паразита. Ее Высочеством собственноручно исполнены фотографические снимки с иконы в новом окладе и без него, до проявления маслом и по проявлении маслом».
Постановлено: разрешить исправление иконы под наблюдением П.П. Покрышкина и К.К. Романова.
«Известия Археологической комиссии, выпуск 64-й» Петроград, 1917 год
Предоставила Т. Медников
ОТ НАЧАЛЬНИКА ГУБЕРНИИ, ПРОИСШЕСТВИЯ
По распоряжению учредителя в г. Порхове банка и общественной богадельни коммерции советника В. Г. Жукова построен при сем заведении новый каменный флигель, для помещения в оно всех необходимых служб, под непосредственным надзором и распорядительностью Порховского городского главы Расчухаева и эконома богадельни Зверева; постройка этого флигеля обошлась кроме еще некоторых несовершенных поделок в 3700 руб. ассигн.
Поставляя в известность об этом новом пожертвовании г. Жукова для благоустройства учрежденного им заведения, Его Превосходительство объявляет благодарность градскому голове Расчухаеву, а также и эконому богадельни Звереву за понесенные ими труды по возведению сказанного флигеля.
«Псковские губернские ведомости», 29 ноября 1844 г.
Псковской губернии в г. Порхове, из вновь открытой табачной фабрики, под фирмою коллежского асессора Ефима Васильевича Бухарова, — продается лучшей доброты табак: курительный американский вахштаф, нюхательный разных сортов и папиросы, по следующим ценам: оптом не менее 10 фунтов, считая за фунт серебром:
Курительный табак 2 сорт — 54 1/4 к. 3 сорт — 25 3/4 к. Нюхательный 3 сорт — 40 4 сорт — 20 Папиросы ящик в 100 штук 1р. —В пачке 10 штук за 10 пачек 1 р.
Желающие благоволят с требованиями обращаться прямо на фабрику Г. Бухарова, который укупорку принимает на себя, а пересылка на счет покупателя.
«Псковские губернские ведомости», 17 мая 1844 г.
В селе Заозерье гг. Аничковых, находящемся Порховского уезда, в 17 верстах от города Порхова, по военной дороге, идущей к городу Острову, продаются обои разных сортов и принимаются заказы на оные на устроенной в означенном селе фабрике по весьма умеренным ценам; адресоваться можно к конторщику Ивану Осипову.
«Псковские губернские ведомости», 25 декабря 1857 г.
ПРОИСШЕСТВИЯ
Порховского уезда в имении помещика Тайного Советника Ноинского 18 числа сего месяца прибежал на поле деревни Дудышкина бешеный волк, перекусал несколько лошадей и рогатого скота и бросился на крестьянина Осипа Богданова, который несмотря на причиненные ему на левом боку и руке волком раны, убил его тут же. Укушенному Богданову и скоту подается надлежащее медицинское пособие.
«Псковские губернские ведомости», 30 августа 1844 г.
В посаде Сольце (Порховского уезда) 8, 9 и 10 сего апреля при вскрытии реки Шелонь вода разлилась так сильно, что затопила некоторые улицы и окрестности; и напором льда, шедшего по улицам, причинило большой вред некоторым строениям, в особенности же на берегу расположенным, из коих иные небольшие пристройки были даже снесены с места. В особенности пострадали анбары и льняные склады, в коих подмочено много льна. Разлитием причинено убытка, по собранным наскоро сведениям и показаниям самих жителей, до 5 тысяч рублей серебром; но кроме сей потери никаких несчастий не было и не погибло ни одного человека.
«Псковские губернские ведомости», 19 апреля 1844 г.
Предоставила Е. Киселева, Псковская областная научная библиотека.
О ДЕЙСТВИЯХ БАНКА И БОГАДЕЛЬНИ ЖУКОВА
При указах правительствующего Сената от 5 мая 1843 года распубликованы Высочайше утвержденные 8 апреля того же года положения банка и богадельни Жукова в Порхове. Банк и богадельня открыты 15 августа. С того времени по 1 февраля в течение пяти с половиною месяцев оба эти учреждения оказали весьма значительный успех. Сверх основного капитала 10 т. р. сер., пожертвованного учредителем, поступило в банк для обращения из процентов слишком 10т. руб.; выдано под учет векселей и под залог недвижимых имений слишком 13 т. руб., чистой прибыли от этого получено 733 р. 36 коп. серебр. В богадельню при самом открытии ее помещено 36 человек обоего пола. На содержание этого заведения внесено учредителем, в число жертвуемых им ежегодно, на основании параграфа 13 положения, 625 руб. и пожертвовано разными лицами при получении ссуд 54 руб. 68 к. сер.; издержано на богадельню 254 р. 85 1/2к. серебром. Следовательно поступило в капитал богадельни, кроме вышепоказанной прибыли от оборотов банка, еще 424 р. 82 1/2 к., от 1158руб. 18 1/2 коп. серебром. Правительство, обращая внимание на столь успешные действия банка и богадельни Жукова, в течение короткого времени, поставляет это в известность каждого; вместе же с тем, признавая всю важность и пользу заведений сих, приглашает градские общества к открытию оных, с присовокуплением, что лица, содействующие в этом случае, обратят на себя особое внимание правительства.
«Псковские губернские ведомости», 12апреля 1844 г.
Предоставила Е. Киселева, Псковская областная научная библиотека.
БОГОРОДИЦА ПСКОВО-ПОКРОВСКАЯ! ОБЕРЕГИ НАШ ГОРОД. ОТ НАС ЖЕ…
7 сентября 2001 г. к нам вернулась прославленная псковская святыня — икона конца XVI века «Богородица Псково-Покровская», известная также как «Видение старца (кузнеца) Дорофея» или «Псковский Покров», которая была вывезена из Псковского Государственного музея в Германию во время оккупации Пскова в 1941 — 1944 гг.
Событие это имеет поистине выдающееся историческое значение, хотя и не все, возможно, оценят его вполне, так как очень мало сейчас известно об этой легендарной иконе и в церковных кругах, и среди искусствоведов.
Сложна и обособлена ее иконография, ей нет аналогий. Исчезнув из поля зрения и из церковного обихода, знаменитая икона как-то забылась. Но никогда не забывали о ней те, кто исследовал и восстанавливал разрушенный во время войны Псков, в том числе и превращенный в руины храм Покрова и Рождества Богородицы Покровского (от Пролома) монастыря в Пскове, откуда происходит Чудо-творная икона «Богородица Псково-Покровкая», композиция которой включает в себя самое раннее изображение Пскова — бесценный, неисчерпаемый источник для изучения архитектуры и топографии древнего города. В течение десятков лет после окончания второй мировой войны псковские археологи, архитекторы, реставраторы радовались любой старой фотографии, любой прориси этой иконы.
В 1960-х гг. известный архитектор-реставратор Всеволод Смирнов, работая над проектом восстановления церкви Покрова и Рождества Богородицы, принял за основу своего проекта изображение церкви на ее храмовой иконе, используя в работе прорись с оклада. В Пскове считали, что икона погибла во время войны, но в 1970 г. неожиданно стало известно о местонахождении иконы. В Мюнхене в Доме Искусства прошла выставка «Иконы XIII-XIX веков», на которой под номером 234 экспонировалась икона из анонимного частного собрания в г. Берхтесгаден. Икона имела странное название «Псков и его окрестности». Это и была наша «Богородица Псково-Покровская».
Известный московский художник-реставратор и искусствовед Савелий Ямщиков, выдающийся знаток искусства Древней Руси, узнал икону и сразу же обратился к научному руководителю выставки и редактору Каталога Хайнцу Скробуху с просьбой начать предварительные переговоры с владельцем. Оказалось, что коллекционер согласен на обмен, о чем С. Ямщиков проинформировал псковские власти. Но что-то застопорилось на местном уровне. Да и могло ли быть иначе? Для разграбленного, опустошенного оккупантами Пскова, потерявшего почти половину богатейшего собрания музея, библиотеку педагогического института, тысячи томов областной библиотеки, многочисленные архивные документы и т.д., выменивать свое достояние у тех, кто его похитил, было просто немыслимо.
Инициативе С. Ямщикова не суждено было тогда успешно завершиться. Но именно он нашел икону и сделал все от него зависящее для ее возвращения. С 1970 г. местонахождение иконы не менялось, она была все в той же частной коллекции. В начале 1990-х г. Псковский государственный музей-заповедник передал в Министерство культуры РФ список принадлежащих ему особо выдающихся историко-художественных ценностей, вывезенных в 1941-1944 годах оккупантами и не возвращенных музею. Первой в этом списке значилась икона «Богородица Псково-Покровская». Многочисленные исторические справки, описания и фотографии иконы были подготовлены для Министерства культуры и немецких коллег, занятых поиском и переговорами. Факсы, письма, телефонные звонки из Германии…
Псковский музей совместно с Министерством культуры РФ делал все возможное для возврата иконы на Родину, в Псков. В 1999 г. немецкие коллеги начали обсуждение возможных вариантов возврата с владельцами иконы. Наконец, профессор Бременского университета д-р Айхведе, который вел эти переговоры, сообщил в музей, что владельцы согласны вернуть икону в Псков, но не в музей, а церкви, и, может быть, даже сами привезут ее. Наступило молчание, полное тревожного ожидания. И неожиданно — информация о том, что германские власти выкупили икону из частной коллекции, т.к. сочли необходимым использовать акт возврата в политических целях. Это осложняло ситуацию. В музее было подготовлено письмо на имя Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II с исчерпывающей информацией об иконе. Письмо подписал губернатор Псковской области Е. Э. Михайлов. Необходимо было объяснить, доказать, что икона должна вернуться именно в Псков, что пожелание немцев вернуть ее церкви, а не музею, не означает — в Москву, к которой псковская святыня не имеет никакого отношения.
Во время визита Президента России В. В. Путина в ФРГ 16 июня 2000 г. немецкие власти официально заявили о возврате иконы в Россию, с условием ее передачи в действующий храм г. Пскова, а 31 августа 2000 г. посол ФРГ фон Штудниц передал икону Патриарху. Отвечая на вопросы журналистов, Патриарх сказал, что «теперь предстоит выяснить, в каком именно храме находилась икона, и передать ее в ту же самую церковь, если там по-прежнему совершаются богослужения» (Интерфакс). И дальше — целый год глухого безмолвия, изредка прерываемого ложными слухами. И снова письма, газетные статьи, исторические справки и т.д. Так продолжалось до мая 2001 г.
В мае начался сезон, когда различные немецкие делегации, в состав которых часто входят и журналисты, посещают Псков. Немцы были искренне удивлены и разочарованы, не увидев в Пскове икону, о возврате которой столько говорили и писали СМИ ФРГ. Немцы быстро поняли, что происходит то, что лишает всякого смысла сам акт возврата: икона не в Пскове, справедливость не восстановлена. Благодаря инициативе немецкой стороны, мы начали работать вместе. Только за последние два месяца было несколько публикаций в немецких газетах, отсняты сюжеты телекомпаниями ZDF и «Немецкая волна». Тележурналисты работали не только в Пскове, но обращались также и в Патриархию.
Большую роль сыграла, безусловно, администрация губернатора Псковской области: информация о нашей иконе, подготовленная в Псковском Государственном музее-заповеднике, была размещена на сайте «Псков», с нею были ознакомлены сотрудники администрации президента.
И вот — свершилось! Его Высокопреосвященство Архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий лично доставил икону «Богородица Псково-Покровская» в Псков. Он принял мудрое решение о том, что икона будет находиться в Свято-Троицком кафедральном соборе. В наше беспокойное время здесь лучше может быть обеспечена безопасность, чем в других храмах Пскова.
Теперь необходимо также позаботиться и о сохранности нашей прославленной иконы, т.к. она нуждается в серьезной реставрации.
Высокий профессиональный уровень реставрации может обеспечить Псковский Государственный музей-заповедник. Сотрудники отдела реставрации готовы приложить все усилия, чтобы сохранить для Пскова эту совершенно особенную икону, созданную для увековечения и прославления небесного заступничества Богородицы, подвига псковичей, памяти защитников города, героически погибших во время осады.
Эта икона — результат глубоко прочувствованной религиозно-патриотической идеи, впервые творчески оформленной современниками осады, поэтому религиозное, историческое, культурное значение ее для жизни города сейчас так же велико, как и прежде.
Храмовая икона церкви Покрова и Рождества Богородицы Покровского монастыря в Пскове (Покрова от Пролома) была создана на основе «Сказания о видении Дорофея».
«Сказание» повествует о чудесном явлении Богородицы и святых кузнецу Дорофею — монаху Псково-Покровского монастыря. «Сказание» — самый ранний литературный памятник, посвященный героической обороне Пскова во время осады его войсками польского короля Стефана Батория в 1581 г.
В устном варианте «Сказание» стало широко известно уже в дни обороны, несколько позже оформилось письменно, еще позже было включено в состав «Повести о прихожении Стефана Батория на град Псков».
«Лета 7089, августа в 29 день, в осташнем часу дни, видение виде кузнець Дорофей: Пречистую Богородицу, идущу ис Печерского монастыря, мимо Мирожской монастырь. И вшед во град во Псков и вниде во церковь Покрова Святые Богородици у Свиных ворот и бывши во церкви, и взыде на стену градцкую и ста на роскате. А в руках имуще у собя образ Пречистые же Богородици печерские. И ста над нею свет светель неизреченным сиянием».
Теми же днями секретарь Батория ксендз Станислав Пиотровский записывает в своем «Дневнике»: «Сегодня в полночь, без всякой причины, неизвестно кто начал так кричать, что за ним вся пехота подняла страшный крик и гам. В Королевском лагере забили тревогу; все в одних рубашках повыскакивали из шатров и бросились к коням, даже сам гетман; мы думали, что русские, побивши всю стражу, напали на нас… Как можно видеть, натерпелись мы большого страху. Сегодня и в прежние ночи видны на небе какие-то знаки, как бы столбы, которые представляют как бы подобие двух конных войск; еще какие-то подобия крестов. Но дива тут нет никакого, а скорее какая-нибудь игра природы, испарения и пр. … Шуйский возбуждает в городе народ, говоря, что какому-то нищему старику явилась ночью Божия Матерь и убеждала граждан храбро защищаться, обещая, что король города не возьмет…».
Описание непонятных явлений Пиотровский сопровождает скептическим замечанием, но его испуганно-раздраженный тон выдает, что это лишь отчаянная попытка самоуспокоения. Он еще не хочет верить в чудо, но отрицать его уже не решается.
На иконе изображены Покровский монастырь и Покровская башня, Троицкий собор и некоторые другие храмы, река Великая, крепостные стены, Мирожский и Печерский монастыри. В соответствии с текстом «Сказания» изображены: Богородица и святые благоверные князья Владимир-Василий Киевский, Всеволод-Гавриил и Довмонт-Тимофей Псковские, архиепископ Новгородский и Псковский Нифонт, преподобные Антоний Киево-Печерский и Корнилий Псково-Печерский, Никола Блаженный Псковский, а также сам старец Дорофей, внимающий повелениям Богородицы.
«Старец иди и скажи воеводам, чтобы поставили пушку трескотуху в нижнем бою, котороя ныне вверху стоит, на том же роскате. А вверху бы была та, которая ныне вверху стоит. А пушкаря бы взяли к трескотухе, который на Большом роскате, где ты, старец, приписан, а другой пушки был бы пушкарь тот, который ныне…» «Большие шатры не королевские, королевский шатер ниже всех шатров… А стреляли бы из тех пушек вдруг по тому шатру. Да скажи воеводам и игумену Печерскому, чтобы носили на стену по вся дни образ Пречистые Богородицы Печерский старый, да хоругвь старую, печерскую. А народу велели беспрестанно молитися Милосердному Богу…»
На иконе выделены Покровский монастырь и Покровская башня-центр происходящего, самое важное место обороны. Именно в память о днях осады монастырь стали называть Покровским от Пролома, т. к. войскам Батория удалось пробить брешь — «пролом» в крепостной стене, но псковичи оттеснили врага, закрыли пролом и отстояли город.
В текстах легенд на позднем серебряном окладе иконы (оклад не сохранился, т.к. в 1920-х гг. был конфискован комиссией по изъятию церковных ценностей) упоминались также святые преподобные Ефросин Псковский и Савва Крыпецкий, которые в тексте «Сказания» не упоминаются.
В 1601 г. был учрежден Крестный ход, который совершался в шестую неделю по Пасхе из Свято-Троицкого собора. Когда крестный ход заходил в ограду Покровской церкви, навстречу выносили храмовую икону, изображающую видение Дорофея и заступничество Богородицы, оказанное Пскову в 1581 г.
В седьмое воскресенье по Пасхе совершался Крестный ход из Псково-Печерского монастыря, во время которого две чудотворные иконы Богоматери, Умиления и Одигитрии, приносили в Псков, также в память о событиях 1581 г., а во вторник седьмой недели совершался Крестный ход из Свято-Троицкого собора вокруг города уже с Печерскими и Псковскими Святынями. Во время этого Крестного хода процессия также подходила к Покровской от Пролома церкви, где навстречу выносили храмовую икону Богородицы Псково-Покровской (Видение Дорофея) -сакральный образ Пскова.
Так почитали псковичи память о чудесном заступничестве Богородицы, о подвиге своих предков, так благоговейно любили свой город, что навеки запечатлели его образ на иконе, перед которой возносили свои молитвы к Богу.
И, может быть, то, что эта необыкновенная икона вернулась в Псков именно сейчас, поможет нам, наконец, осознать непреходящую значимость богатейшей духовной и художественной культуры Пскова, его исторической роли, его уникальных архитектурных памятников и крепостных сооружений, которые стремительно разрушаются, и не от вражеских снарядов, a oт нашего небрежения, от нашей неспособности защитить вечно прекрасное от агрессивного натиска идеалов стандарта. Может быть, хотя бы некоторые из нас, узнав с удивлением, что наши предки молились перед иконой с изображением Пскова, станут менее безучастно относиться к тому, как в самом центре города девственные берега реки Псковы калечат в угоду богатеям и их дурному вкусу, как уродливые коттеджи, словно ядовитые грибы вырастают то на самом берегу Псковы, то около Гремячей башни, то почти врезаются в стену окольного города, как сказочно красивую Пскову превращают в мойку для автомашин, а парк над Псковой и набережные Великой — в автотрассы, как берега наших прекрасных рек превращаются в свалку мусора.
Может быть, теперь мы поймем, что должны сберечь этот прекрасный город, которым наши предки гордились так сильно, что изображали его на иконах.
Н.Ткачева
ИЗДАТЕЛЬ ОТКРЫТОК СТАРОГО ПОРХОВА
Передо мною пачка старых открыток. Пожелтела, местами с трещинками бумага, на оборотной стороне типографским шрифтом написано: «Почтовая карточка — CARTE POSTALE», слова снизу вверх — «Издание книжного магазина Иогансона». На лицевой стороне каждой открытки «Порховъ…». Этих открыток 76 только в нашем музее, а сколько их еще хранится в семейных архивах?
Можно представить себе, как дороги они были людям, подарившим нашему музею эти документальные, подлинные реликвии давно минувших дней. Этим «открытым письмам» около 100 лет. Они бесценны, потому что являются свидетелями жизни горожан разных сословий и возрастов. На некоторых сохранились надписи, по ним мы узнаем имена владельцев — корреспондентов или получателей.
Например: «На память Леночке Мочаловской от О. Дожворской… Пребывание в Порхове 22.VI.1915 г.». «Волышово (Захонье), Ея высокородию г-же Эльзе Васильевне Тюльпанковой, 2 октября 1911 г.». «Многоуважаемых Анастасию Михайловну и Александра Михайловича поздравляю с праздником Святой пасхи». «Здравствуй, дорогая Леночка… С Новым годом 1909».
Эти немногословные надписи вызывают лирические чувства, любознательность и хочется хоть что-то узнать о людях, написавших их. Прошло много десятилетий, много событий, пронеслась над Псковской землей война 1941-1945 гг., многое исчезло, изменилось, утрачено навсегда, но не бесследно. Музей продолжает поиск…
Старожилы Порхова, с которыми музей поддерживает добрые отношения, в своих воспоминаниях, письмах, рассказах раскрыли нам судьбу этих открыток. Мочаловский П. А., Филиппова О. Р., Брескина М. А., Толстова В. Н., Дроздова О. Р., Бобов Н. А., Богданов Б. В., Проскурякова Г. В. и многие другие вспоминали, что издателем этих открыток был Яков Карлович Иогансон (родился в 1864 г., умер в 30-е г.г. XX века). У него был красивый деревянный дом, срубленный в «лапу», находился он на углу Смоленской улицы и улочки, идущей от завода Тютчева к набережной Шелони. Плотники тогда умели работать топором и рубанком и делали шедевры из дерева.
Он был владельцем единственного в Порхове магазина книг и канцелярских товаров, где, кроме книг, можно было купить также ноты, репродукции, картины. Магазин большого дохода Якову Карловичу не приносил, но он радовался, когда у него покупали книгу или выписывали ее из Пскова, Новгорода, Москвы или Петербурга. Это был большой энтузиаст, просветитель и краевед.
Магазин имел три отделения, разделенных альковами. Первый, прямо от входной двери, — канцелярские товары и литература, направо — живые цветы в вазонах и для букетов, налево — музыкальные инструменты, главным образом струнные — гитары, мандолины, балалайки.
Обслуживали магазин сам Яков Карлович и его жена Александра Петровна (1864 -1939 гг.). Они, обычно выходили к покупателю по звонку: над дверью было установлено что-то вроде ксилофона — дверь открывалась, и стерженек ударял по двум трубочкам, издававшим мелодичный звук. Товаров было много. Бойко шли буквари, ручки, перья, резинки, линейки, грифельные доски. Детей привлекали переводные картинки, красочные миниатюры, которые они дома наклеивали в альбомы, на книжки и тетради. Труднее было распродать литографии картин, солидные книги, различные домашние украшения, музыкальные инструменты.
Это был привлекательный для города и уезда магазин — поставщик российской культуры в быт порховичей. Яков Карлович был очень приветливым и доброжелательным к своим покупателям, записывал их заказы и охотно их выполнял.
Особенно надо отметить полезную деятельность Якова Карловича как краеведа и патриота Порховщины. Много лет он издавал фотооткрытки с достопримечательностями Порхова и его окрестностей. Чтобы выпускать такие открытки, нужно было очень любить свой край, хорошо его знать, изучать историю города и замечательные уголки уезда.
Яков Карлович не ограничивался красотами улиц, отдельных зданий Порхова, он был неутомимым исследователем окрестностей. На какой-нибудь таратайке (легкая тележка, запряженная лошадью) он колесил по сельским дорогам. Нужно было найти интересный объект, осмотреть его со всех сторон, определить наиболее правильную точку для съемки. Он очень умело снимал пейзажи. Вот, например, открытка «Порховъ, окрестности. Сторожевая гора» — узкая прямая с подъемом дорожка среди векового леса Сторожевой горы. Лето. Солнце. По дорожке прогуливаются несколько нарядно одетых людей. Сюда горожане любили приезжать, чтобы полюбоваться природой и отдохнуть, выпить чаю…
Или еще: «Порховъ. Окрестности, Вышгород». Очень умело сделан снимок — с опушки леса с четкими очертаниями храма на фоне неба.
Я. К. Иогансон откликался на политическую жизнь в стране. Так, через две недели после начала Первой мировой войны в книжном магазине за оконными стеклами появились первые репродукции лубочных картин художников-баталистов: 1. Русские кавалеристы на быстром аллюре клинками рубят панически отступающий эскадрон германской конницы. 2. Русский солдат — бородач в скатке с котелком, схватив винтовку за штык и цевье, в горячей рукопашной крошит группу австрийской сине-мундирной пехоты. 3. Немецкая батарея застряла в болотной трясине Полесья, и низко летящий «Илья Муромец» сбрасывает на нее фугасные бомбы.
Эти картинки привлекали внимание горожан, особенно мальчишек, у которых играло воображение и складывались впечатления о бесстрашии и героизме русских войск. К сожалению, до нас дошло мало подробноcтей о жизни Якова Карловича. Известно, что он был дружен с порховичами Н. Егоровым, В. Зайцевым, Г. Фишером, Зеленковым, которые были фотографами-любителями, с их фотографий Иогансон издавал почтовые открытки.
Была попытка в 70-80-е г.г. разыскать потомков Иогансона. Местные журналисты получили несколько писем от внучек Якова Карловича, эти письма хранятся в музее. Из них следует, что в семье у супругов Иогансон было пятеро детей: Антонина, Виктор, Леонид, Вячеслав и Борис, родившиеся до 1900 г. Единственная дочь Антонина Яковлевна умерла в 1958 г. в Тюмени, куда ее семья была эвакуирована из Старой Руссы. В 1939 г. в Тюмени умерла Александра Петровна, там же умер и похоронен Леонид Яковлевич. В Пскове похоронены Яков Карлович и его сын Виктор, жена последнего уехала к дочери в Канаду, связь прервалась.
Дочь Вячеслава Яковлевича Тереза Раханская, врач по внутренним болезням, кандидат медицинских наук (родилась в 1928 г.), сообщила, что ее отец и его брат Борис уехали из России после революции, проживали и женились: Вячеслав — в Ковеле (Польша), Борис — в Гренобле (Австрия). Ее родной брат Виктор родился в 1933 г., окончил политехнический институт и работал в Слуцке.
Какие в этих и других семьях потомков Иогансона Я. К. произошли события в последние 20 лет XX в., к сожалению, неизвестно. Но творения Якова Карловича напоминают нам о его благородном деле.
О.Полубелова Порхов
ОН НЕ ПРИШЕЛ, КУДРЯВЫЙ НАШ ПЕВЕЦ…
Церковь Всемилостивого Спаса в сельце Александрове Порховского уезда была построена в1791 г. гвардии прапорщиком Александром Степановичем Корсаковым. Редкостный храм-ротонда из кирпича в стиле раннего классицизма получился необыкновенно легким и изящным.
Устроитель церкви служил в лейб-гвардии Преображенском полку, но вынужден был выйти в отставку из-за внезапно поразившей его слепоты. 6 лет ничего не видел, затем его вылечили, но через 3 года он ослеп окончательно. Первым браком был женат на Екатерине Петровне Резановой (1766 г.р.) — сестре одного из основателей Русско-Американской компании Николая Петровича Резанова, больше знакомого нам по современной рок-опере «Юнона и Авось». От этого брака имел 6 детей: Петра (1789 г.р.), Екатерину (1790 г.р.), Александра (1791 г.р.), Михаила (1794 г.р.), Варвару (1799 г.р.), Николая (1800 г.р.). По клировым ведомостям 1799 г. — проживал в сельце Александрове со всей семьей: 4 мужчин и 3 женщины в господском доме с дворовыми людьми. 42 души мужского и 27 душ женского пола. В молодости он увлекался литературой, и поэтические способности передал своим детям.
Старший сын Петр (1790-1844) стал переводчиком, драматургом, историком литературы, критиком, публицистом. В 1817 г. издал журнал «Северный наблюдатель», где были напечатаны стихотворения А. С. Пушкина. С 1835 г. служил цензором в Санкт-Петербургском цензурном комитете.
Средний сын Михаил (1792-1869) первоначальное образование получил дома. В 15 лет был определен во 2-й кадетский корпус, где пробыл 10 месяцев, после чего произведен в прапорщики и переведен в лейб-гвардии Преображенский полк. Прошел всю военную кампанию 1812 -1814 гг., получив множество наград.
Вскоре женился на единственной дочери княжне Марии Никитичне Дондуковой-Корсаковой, и ему было разрешено было взять ее фамилию вместе с княжеским достоинством. После свадьбы у него начало развиваться заболевание глаз, и он, опасаясь ослепнуть, как его отец, вынужден был оставить военную службу. С 1833 г. назначен на должность попечителя Санкт-Петербургского учебного округа. До марта 1853 г. был вице-президентом Академии наук. В сентябре 1860 г. был уволен, согласно прошению, по расстроенному здоровью от службы, с пожалованием чина действительного тайного советника. Умер в своем имении Глубокое Опочецкого уезда, похоронен в семейном склепе с. Полоное Порховского уезда.
Младший сын Николай (1800-1820) был одним из самых способных воспитанников первого выпуска Царскосельского лицея. Он был разносторонне одаренный человек, писал стихи и музыку, виртуозно играл на гитаре, сотрудничал в рукописных журналах. Окончил лицей с серебряной медалью, поступил в Коллегию иностранных дел. В 1819 г., причисленный к Римской миссии, уехал в Италию, где умер от чахотки. Безвременной кончине друга посвящены стихотворение Пушкина «Гроб юноши» и одна из строф «19 октября»:
Он не пришел,
кудрявый наш певец,
С огнем в очах,
с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии
прекрасной он тихо спит…
Недавно на кладбище в Ливорно обнаружено надгробие с надписью на русском языке. За час до смерти, по словам современника, Корсаков сочинил надпись для своего памятника и сам начертал ее крупными буквами:
Прохожий! Поспеши к стране
родной своей.
Ах! Грустно умереть
далеко от друзей.
Но вернемся в с. Александрово. Вся семья перешла в другое порховское имение — с. Буриги. В 1799 г. у них там был господский дом только с дворовыми людьми: 26 душами мужского пола и 27 душами женского пола. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы с 2 пределами Николая Чудотворца и Георгия великомученника, деревянная, пост-. роенная в 1761 г. полковником Александром Гавриловичем Вороновым, довольствовалась в конце XVIII в. всеми требами от помещика Александра Степановича Корсакова. Деньги поступали к нему и записывались в расход и приход от него в книгу. В 1808 г. по исповедным росписям Покровской церкви с. Буриги все семейство проживает здесь вместе со вдовой Еленой Гавриловной Корсаковой 69 лет и дворовыми людьми -56 мужских и 53 женских душ. На этот период времени здесь находятся винокуренный завод на 90 ведер в год и кожевенный завод, дававший по 600 штук кож, которые продавались в г. Порхове.
От второго брака с Анной Богдановной родились в 1815 г. сын Тимофей и 4 апреля 1819г. дочь Елена. Похоронен в с. Буриги в церкви за правым клиросом. Над могилой на стене храма находилось барельефное изображение погребенного.
Александровское имение вошло в приданое дочери Екатерине, вышедшей замуж за новоржевского помещика Степана Гавриловича Висковатова, коллежского секретаря (27.07.1786), пропавшего без вести во время холеры в 1831 г. в Санкт-Петербурге. Затем имение перешло к их сыну Николаю Степановичу (14.11.1825-11.0.7.1895), капитану II ранга, в 1855 г. владевшему в Порховском уезде 116 душами крестьян, записанному в 3 часть родословной дворянской книги, проживавшему в Санкт-Петербурге. В 1882 г. за ним остается только 58 десятин земли в Порховском уезде, а «Псковский городской листок» от 16 ноября 1882 г. сообщил, что порховский помещик граф Сергей Александрович Строганов перевел бывшую в с. Волышово больницу в купленное им село Александрове.
Николай Степанович Висковатов вместе с женой Софьей Евграфовной и детьми Параскевой, Николаем, Зинаидой и Валерьяном похоронены на Александровском погосте вместе с родителями жены: штабс-капитаном Евграфом Семеновичем Степановым, заседателем Порховской опеки, его женой Мариной Николаевной и их сыновьями Александром и Петром Евграфовичами.
Надо ли говорить, что до революции церковь содержалась во всем великолепии, счастливо уцелела и в годы Великой Отечественной войны, была закрыта в 1960 г.г. и сейчас разрушается.
Л.Васильева
Псковский летописец отмечает: «А о Плескове граде от летописания не обретается вспомянуто, от кого создан бысть и которыми людьми». Он считает, что Псков уже был в Ольгино время. Каким он был, нам неизвестно. История молчит об Этом. Но мы знаем, что Великая так же катила свои воды, а в 12 верстах вверх по течению, в селении Выбуты, жила юная красавица, имя которой откроет первую страницу в исторической жизни древнего города. Но это еще впереди.
А пока юная дева, не подозревая о своей грядущей судьбе, стоит на берегу большой реки, к которой она приходит каждое утро. Дно Великой в тех местах словно выложено белым известняком. Он делает воду чистоты и прозрачности необыкновенной. Серебряные струи плещутся у ног девушки. Река, перекатывая воды по каменистому дну, негромко шумит. И это единственное, что нарушает тишину в столь ранний час. Но девушка знает: вот-вот все преобразится с восходом солнца. Она ждет.
Появление солнца юная псковитянка воспринимает каждый раз как чудо. Все оживает вокруг. Река, отражая солнечные лучи в тысячах брызг, излучает волшебный свет. Поляна, покрытая первыми весенними цветами, становится нарядной, как девичье праздничное платье, украшенное вышивкой. Но больше всего поражает лес на том берегу. С восходом солнца он начинает петь. Это птицы спешат поделиться с окружающим миром радостью своего возвращения в родные края. Вместе с полевыми цветами, травами, птицами девушка радуется пробуждению земной красоты. Она сама подстать ей. В селении ее Прекрасой называют.
Завороженная мелодией и красками наступающего, дня Прекраса не услышала шагов идущего к реке человека. Увидев в воде его отражение рядом со своим, она обернулась. По одежде незнакомца поняла, что он знатного рода, и поспешила отойти в сторону.
— Куда же ты? — окликнул ее незнакомец. Постой…
Девушка не ошиблась: незнакомец был очень знатного рода и не кто иной, как сам Великий князь киевский Игорь. Правда, тогда он еще не был государем Руси. Ею правил князь Олег, которому Рюрик перед своей смертью доверил и государство, и своего малолетнего сына. С тех пор миновали годы, но Олег не спешил передать верховенство власти законному наследнику Киевского престола, а Игорь не торопил его с этим. Молодой князь наслаждался жизнью, которую вела «золотая» молодежь его времени. Любимой забавой княжеских детей и боярских отпрысков была охота, или, как тогда говорили, ловля зверей. Однажды Игорь решил поохотиться в могучих новгородских лесах, посмотреть места, откуда начиналась Русь, где правил его отец и где родился он…
— Постой! — голос Игоря звучал властно. Девушка остановилась.
— Ты здесь перевозчица? — спросил Игорь.
— Переправь нас на тот берег…
Только сейчас молодая поселянка заметила подходивших к реке княжеских людей, которые несли охотничье снаряжение. Она вернулась на берег и стала готовить переправу.
Для Игоря не осталась незамеченной красота девушки, и он завел с нею вольный разговор, надеясь на легкую победу. Игорь был сыном своего времени. А времена были языческие, простые и вместе с тем жестокие, особенно для женской доли. Любой владыка мог понравившуюся ему красотку сделать своей наложницей. Незнатное происхождение красавицы придавало князю смелости. Но вскоре он убедился, что девушка не только красива, а и умна. Ответы юной Девы не оставляли сомнений в ее благонравии. Сейчас невозможно с точностью воспроизвести разговор киевского князя и юной красавицы. Но главное из сказанного ею осталось в народной памяти, и слова ее передавались из уст в уста, от поколения к поколению. Девушка сказала князю, что нельзя, применив силу, заставить полюбить кого бы то ни было, будь то князь или простолюдин. И ни за какие богатства не покупается настоящая любовь.
…Игорь возвратился в Киев, но разумные речи молодой поселянки не давали ему покоя, а ее чистый образ не уходил из сердца. И вот из Киева в Псков двинулся княжеский поезд со сватами и подарками. В те древние времена женская красота и благонравие ценились выше знатности и богатства.
Невеста пленила весь Киевский двор. Князь Олег был восхищен выбором Игоря и в знак особого расположения дал девушке свое имя — Ольга. Под этим именем она и вошла в историю Российского государства. В Киеве состоялась свадьба князя Игоря и псковитянки Ольги. В древнейшей русской летописи под годом 903 записано: «Князь Игорь взял в жены Ольгу из Пскова». Так Псков был включен в историческую жизнь Древней Руси и с 903 года начал отсчет своего летописного времени. Имя Ольги было первым женским именем, упомянутым в русских летописях. До нее имена жен древнерусских князей нам неизвестны.
Когда Ольга, отправляясь к Киевскому двору, покидала свою отчину, она с грустью подумала, что ей не суждено будет увидеть родные края. И все-таки она побывала здесь снова несколько лет спустя. Произошло это, как отмечено в летописях, в 947 году. Великая княгиня Ольга, правительница Руси, зимой того года объезжала северо-западные земли русского государства.
Княгиню сопровождала ее малая дружина, у бояр из ее свиты были свои ратные люди, а также егери, повара, слуги… Кавалькаду замыкали повозки со съестными припасами и всем необходимым для ночлега: стоянки приходилось делать иногда в чистом поле или в лесу, вдалеке от жилья, редко разбросанного на огромном пространстве. Несколько повозок были загружены охотничьим снаряжением.
…Караван из саней и повозок, растянувшийся на версту, долго объезжал чащобу и, наконец, спустился к реке. На севере в зимнее время реки были лучшими дорогами для передвижения, прочными и гладкими. Ольга почувствовала, как ее сани плавно заскользили по слегка заснеженному льду. Подходящий случай, чтобы вздремнуть, укутавшись в теплую шубу из пушистого меха. Она прикрыла глаза, но сон бежал прочь. Княгиню одолевали разные мысли. Вот уже два года после гибели Игоря, убитого древлянами, она по малолетству сына своего, Святослава, правила Русью. Киевская знать, ведая ум, характер, распорядительность Ольги в государственных делах, признало верховенство ее власти. Однако женщина на Киевском престоле -явление до тех пор небывалое. Признает ли окружающий мир в ней правительницу Руси?
…Княжеский поезд заметно сбавил ход и остановился. Впереди расплылось целое озерко незамерзшей воды. Пришлось поворачивать к берегу. Княгиня пересела на свою лошадь, которая легко вынесла ее на песчаный откос. Ольга смотрела с крутого берега на открывшуюся даль. Уже несколько дней кавалькада катила по новгородским владениям, раскинувшимся на необозримом пространстве, покрытом лесами, реками и озерами. Богатство текло в новгородскую казну от пушного зверя, диких пчел и рыбы. Купцы везли в Византию по знаменитому пути «из варяг в греки», на котором стоял Новгород, драгоценные меха, воск, мед. Из Греции шли на север украшения из золота и серебра, ткани, вина. Часть товаров оседала на Руси в богатых княжеских и боярских усадьбах, а остальное продавали скандинавам. От них привозили оружие: мечи, копья, военное снаряжение.
Новгород имел большую прибыль от широкого товарооборота. Но платить дань и подати в государственную казну новгородская вольница скупилась, благо Киев был далеко, да и подчиняться кому-либо Новгород не любил, чтил себя первой столицей русского государства и цену себе знал. Непросто было подчинить эту землю общему порядку. Но Ольга сделала это. Для удобства управления окраинной новгородской землей она разделила ее на погосты и становища, которые стали опорными пунктами государства. Это были места, куда надлежало свозить дань, которую принимали дружинники» Со временем погосты обустроились и стали небольшими крепостями, где под охраной ратных людей складировались дань и другие товары до отправки в Киев. Погосты и становища, где всегда находились ратники, служили также защитой для местного населения, подвергавшегося грабежам от разного рода злых людей.
Тогда же Великая княгиня усовершенствовала налоговую систему. Правила и порядок, введенные Ольгой, долго действовали в северных областях Руси и после ее кончины. Они принесли большую пользу государству, делая его богаче и сильнее.
За хлопотами и заботами время летело быстро. Зима подходила к концу. Однажды ранним утром княгиня увидела, как из-за макушек деревьев поднималось огромное розовое солнце. В Киеве солнечные восходы всегда были ослепительно ярки, а воздух прозрачен до синевы. Здесь же всюду был разлит удивительный белый свет. Все это она уже видела когда-то. Встрепенувшаяся душа подсказала ей, что княжеский поезд вступил на землю ее детства и ранней юности…
Летописец отмечает, что совершая объезд новгородской земли, Ольга посетила свою родину, «а сани ее стоят в Пскове и поныне». Запись сделана 150 лет спустя после посещения Великой княгиней Пскова. Подарила ли она псковичам свои сани или просто оставила их, пересев в ладью, чтобы после разлива рек следовать водным путем в Киев, об этом сведений нет. Но мы можем понять, с какой любовью относились псковичи к своей великой землячке, сохраняя полтора века ее сани. Музеев тогда не было.
Многие историки полагают, что в тот свой приезд Ольга дала какие-то преимущества Пскову, позволившие ему развиваться и расти. Псков — единственный из всех пригородов Новгорода стал впоследствии независимым городом.
В 955 году Великая княгиня Ольга совершила паломничество в Византию, где приняла крещение по православному обряду. Весь христианский мир признал Ольгу правительницей Руси, познав ее государственный ум и способности.
Имя первой русской государыни окружено многими преданиями и легендами. Пожалуй, самым поэтичным является предание о посещении Ольгой-христианкой в 957 году Пскова. Вот как об этом пишет в своем сочинении «Святыни и древности Пскова», изданном в 1861 году, любитель и знаток старины граф Михаил Толстой: «Близ Пороменской церкви, на самом берегу Великой, прямо напротив Кремля и Троицкого собора, стоит часовня Святой Княгини Ольги… Нынешняя часовня не отличается древностию, но древне и достопамятно для Пскова событие, которое она напоминает. На сем самом месте около 957 года, стояла Св. Княгиня Ольга, обозревая местность нынешнего Пскова, где тогда был «велик лес и многие дубравы», и вдруг увидела три светоносных луча, как бы падающие с неба и озаряющие чудным тройственным светом крутое возвышение противоположного берега Великой. Тогда же Св. Княгиня сказала предстоящим: «Разумно да будет вам, яко волею Божией на сем месте церковь имать быти во имя пресвятыя единосущныя и животворящия Троицы Отца и Сына и Св. Духа, еще же и град зде велик будет и славен и изобилен». Здесь водрузила она Крест (впоследствии перенесенный в Собор), а по возвращении в Киев прислала «много злата и сребра» для сооружения храма Св. Троицы… Таким образом эта часовня достопамятна как колыбель Пскова».
Часовня, о которой рассказывает граф Михаил Толстой, была разобрана за ветхостью в 60-е годы XX века. И долгое время это место находилось в запустении. Но пришли добрые люди, для которых дорога память о нашей великой землячке, расчистили и благоустроили это святое место. Заботами и хлопотами созданного в начале 90-х годов Ольгинского общества, на левом берегу Великой вновь стоит белая, словно лебедь у вод большой реки, часовня во имя святой и благоверной княгини Ольги. Имя Великой княгини возвращено мосту через Великую, который снова зовется Ольгинским. Дорогое псковичам имя Ольги вернули и набережной реки Великой. В канун Ольгина дня, который отмечается 24 июля, на родину княгини, в Выбуты, как встарь, отправляются паломники, чтобы принять участие в водосвятском молебне в ныне восстанавливаемом Ильинском храме.
А в Пскове в Ольгин день в Троицком соборе совершается торжественное богослужение. Просторный храм почти наполовину заполнен именинницами, ибо каждая седьмая девочка, родившаяся в Пскове, носит драгоценное имя Ольга.
Мира Яковлева
© Стерх, 2001.