Троицкий собор

События и люди

Не видали мы Батыя,
А за Троицы Святыя
Постояли мы не раз…

Мы — перед Троицким собором … И снова всплывают страдные слова князя Довмонта, неотделимого от Пскова так же, как сам Троицкий собор: «Се же братья нам предложить (предстоит — Е.М.) животъ (то есть жизнь — Е.М.) и смерть; братья моужи псковичи, потягнете за святоую Троицоу и за святыа церкви, за свое отечество». И гневные слова летописца, повествующего о нашествии врагов: «В лето 6988 … (1480-й — год критический — стояния на Угре, в результате которого было покончено с татарским игом — Е.М.) поганый князь местеръ (магистр Ливонского ордена — Е.М.) … собравъ силы многы, и заморцевъ, и задвинянъ, им же не бе (не было — Е.М.) числа множества … взъярився и попухневъ лицем, приде со своими силами ко Пскову, августа в 20 день, съкрежеща своими многоядными зубы на домъ святыя Троица и на мужей пскович». Троицкий собор — главное здание вечевой республики. В нём совершались государственные акты: «посажение на стол» князя (утверждение в должности); его крестное целование (присяга). Молебнами в Троицком соборе начинали походы. «На Сенях» собора помещался государственный архив Пскова — «ларь», в котором хранились важнейшие документы; стояли лари с государственной казной. «На Сенях» Троицкого собора заседал государственный совет (малое вече). На него созывал особый — «корсуньский» — колокол.

В соответствии со своим высоким назначением Троицкий собор служил усыпальницей князей — защитников Пскова. В соборе, в качестве святынь, хранились мечи князей Всеволода-Гавриила и Довмонта-Тимофея, причисленных к лику святых.

Троицкий собор стоит, как на постаменте, на высокой скале Крома у слиянии двух рек, в которых он отражается. (Он и сейчас далеко виден с берегов обеих рек.) Здесь, сменяя друг друга, были возведены четыре собора: деревянный и три каменных. Из века в век они передавали друг другу эстафету главенства в городе.

Первый деревянный храм был «срублен» по повелению княгини Ольги. Ольга побывала тут в 957 году и прислала из Киева «много злата и сребра» на построение Троицкого собора. Так гласит предание. Следовательно, деревянный собор можно датировать второй половиной Х века.

Первый каменный Троицкий собор был возведен в XII веке — в 1137-38 годах.

Второй каменный собор — в XIV веке, в 1367 г. Третий — в конце XVII в. (Он считается построенным и освящённым в 1699 году. Однако есть документ, датированный этим годом, который мы уже упомянули. В нем сказано: «А в том Кремле-городе строения: три церкви Божий, в том числе одна строитца соборная церковь каменная во имя Святыя Живоначальные Троицы».)

Возведение первого каменного Троицкого собора связано с именем Всеволода-Гавриила. Псковский летописец называет его создателем храма: «…преставися благоверный князь Всеволод … месяца февраля въ 11 день, в четверг масленыя недели, а в неделю масленоую положенъ бысть в церкви святыа Троица, юже беаше сам создалъ». Всеволод был изгнан из Новгорода в 1136 году (6644). Стремившиеся к независимости от Новгорода псковичи призвали его к себе на княжение. Княжил он недолго, в осенне-зимние месяцы. («И мало неколико время пребывъ, того же лета и преставися благоверный князь Всеволод, нареченный в святемъ крещении Гавриилъ»). Во Псков он приехал в 1137 году, а в начале 1138 года умер; по другому списку летописи Всеволод «положен бысть в церкви святого мученика Дмитрия, еже самъ создалъ». Однако, если Троицкий собор и не был построен при Всеволоде, он мог быть при нём заложен. Недаром псковичи сделали имя Всеволода (вместе с именем князя Довмонта) таким же символом города, как и сам Троицкий собор, считая Всеволода основоположником своей независимости.

Окунемся сначала в историческую жизнь Троицкого собора, перелистаем страницы летописи, вслушаемся в голоса преданий… А потом посмотрим, каков он был, Троицкий собор; всмотримся в его архитектуру, попробуем прочитать «Летопись камня», вслушаться в его голос: «архитектура — та же музыка»…

Вот некоторые моменты исторической жизни Троицкого собора.

Прежде всего, вспомним Александра Невского. Это он выбил немцев изо Пскова в 1242 году. Он не мог не побывать здесь, на Крому, не мог не вознести благодарственной молитвы в Троицком соборе. (А потом его брат Ярослав Ярославович княжил во Пскове.)

В Троицком соборе принял крещение князь Довмонт. Ему нарекли имя Тимофей «и посадиша его на княжении во граде Пскове». И здесь же «в лето 6775» (1267 год), когда рижские немцы во главе со своим магистром решили покончить с Довмонтом, «съвокупи много вой своих и ополчився в силе тяжце … и прииде ко Пскову, ови на конех, а инии в кораблях и в лодиахъ и с порокы (стенобитными орудиями — пороками, — Е.М.), хотяше пленити дом святыа Троица, а князя Довмонта руками яти, а мужей пскович мечи иссечи, а … жены и дети пленивше в работоу вести» (это снова были рыцари Ливонского ордена, как во время Ледового побоища). Князь Довмонт-Тимофей, оценив ответственность момента, «вниде в церковь святыя Троица, и положивъ мечь свои перед олтарем (тот самый, что ныне хранится в музее Пскова — Е.М.), пад, моляшеся много с плачем». Князь-герой Довмонт со слезами на глазах всенародно истово молился коленопреклоненный перед алтарем Троицкого собора, положив перед ним свой меч, собираясь с духом на подвиг, укрепляя своё мужество и мужество своей дружины, которая, безусловно, стояла за ним и молилась вместе с князем. «Игумен же Сидор и весь иерейский чин», взяв меч, торжественно перепоясали им Довмонта и благословили князя. «Довмонтъ же въ множестве ярости мужества своего, не дождавъ полков новгородских, с малою дружиною, с мужи псковичи, выехавъ, изби полки» врагов «и самого местера (магистра Ливонского ордена — Е.М.) раниша по лицю. Они же трупия своя многы оучаны накладаше (положив трупы в речные суда — Е.М.), отвезоша в землю свою, а прочий останокъ их устремиша на бегъ, месяца иоуня в 18 день».

В 1472 году «приеха из Рима за князя великого Ивана Васильевича цесаревна» — Софья Палеолог, невеста Ивана III. В Троицком соборе пели за неё молебен и благословили её. «А псковичи много чтиша ю (её) и даша в даръ 50 рублевъ». И царевна обещала псковичам, в случае надобности, заступиться за них перед своим будущим супругом — великим князем Московским Иваном III.

А в 1510 году «генваря въ 24 день приехалъ во Псков государь и великий князь Василеи Иванович…» (присоединив Псков к Москве). «И бе тогда во Пскове плач и рыдание и стенание велие (великое — Е.М.), во всех домех друг друга обнимающе…», «а самъ князь великий слез с коня у всемилостивого Спаса на площади… и пошел ко святей Троицы. И пеша молебенъ и многолетствоваша государю».

Сени

Расскажем подробнее о Сенях Троицкого собора, имевших сугубо гражданское назначение, но входивших в комплекс собора, как главного здания государства, перед лицом которого псковичи решали на вече главные вопросы в жизни республики.

На Сенях Троицкого собора (то есть в специальном помещении) заседала Господа — Государственный совет Пскова. Здесь находилась государственная канцелярия; государственный архив — ларь, в котором хранились государственные документы и частные, заверенные в государственной канцелярии; здесь стояли лари, в которых сберегалась государственная казна. Сени примыкали к Троицкому собору и были обращены к площади вечевых собраний. Они были расположены с подвышением, то есть на подклете; к Сеням вела лестница. (Ведь у летописца есть рассказ о том, что в 1495 году, во время бурного вечевого собрания, когда решался вопрос о ратной службе священников, чему те воспротивились, степенные посадники много раз «лазили на сени».) Заседания Господы и хранилища — лари с казной и документами, безусловно, находились в разных помещениях (можно себе представить лестницу, по которой подымались на Сени, и вход с неё — налево и направо: в хранилище и в «зал заседаний»).

Псковская летопись знакомит нас с некоторыми подробностями. В ларе-архиве находилась, например, грамота о церковной собственности (священнических крепостях, то есть землях, и о церковных вещах). Грамота была вложена в ларь в 1468 году в помощь двум священникам, избранным на вече для управления церковными делами Пскова, поскольку владыка только «наезжал» сюда из Новгорода. Избрание этих священников соответствовало особому церковному устройству Пскова, но не понравилось духовным властям: по настоянию митрополита и владыки грамоту пришлось вынуть и «подрать». В ларе находилась «смердья грамота», в которой перечислялись повинности смердов Пскову. В 1484 году она была подменена посадниками и князем Ярославом Стригой-Оболенским («Грамотоу новую списали и в ларь вложили на сенях») . Новая грамота выводила смердов из подчинения городу, заменяя их общественные повинности повинностями в пользу бояр. В ответ на это в ларь была вложена «мертвая грамота» — смертный приговор, вынесенный на вече посадникам, совершившим подлог. Посадник Гаврила был убит на вече, остальные посадники подались к Москве. В конечном итоге, по настоянию великого князя Московского Ивана III псковичи были вынуждены «выкинуть» эту грамоту из ларя. Но шёл уже 1485 год — Пскову приходилось считаться с волею Москвы: оставалось 25 лет его независимости.

В ларе хранились и духовные грамоты — завещания частных лиц. Ведал ларём ларник, который являлся лицом значительным и имел во Пскове большую власть. («И в той власти много зла народу оучини». Это свидетельство летописца относится к «Есипу парнику», при котором произошёл подмен Смердьей грамоты. Потом и его привлекли к ответу.) Кража денег из ларя каралась смертной казнью.

Троицкий собор-усыпальница

Псковские святые — князья Всеволод-Гавриил и Довмонт-Тимофей, погребённые в Троицком соборе,- и по смерти своей оставались защитниками города.

Вот повествование летописца о приходе немцев ко Пскову 20 августа 1480 года:

«И хотеша Запьсковья огню предати, а людей плениши и сами отбегоша посрамлени прочь, а не оучинивъ ничего же, стояниемъ святыа Троицы, и молитвами благоверных князей, лежащих въ святей Троицы, князя Тимофея, князя Гаврила … и псковичи богъ оублюде, а стояша под Псковом 5 дней».

Подклет Троицкого собора изначально служил усыпальницей псковских князей. В 1349 году здесь был погребён князь Юрий Витовтович, который приехал в Изборск на освящение придела на хорах Никольского собора и погиб в схватке с немцами. «В лето 6857 (1349). Априля въ 13, в понедельник святыя недели (то есть на Пасху — Е.М.), князь Юрьи Витовтович возмя с собою попы святыя Троица, и ехавше въ Изборскъ освящаша престолъ святого Спаса оу святого Николы на полатех (на хорах — Е.М.), априля в 15 день. И внезаапу пригнаша Немци о полудни, и князь Юрьи выеха противу имъ, такоже и псковичи и изборяни выидоша пеши. И на первомъ съступе оубиша князя Юрья Витовтовича и Юрья Омачкина брата и инех изборянъ добрых людей. И проводишя князя Юрья вси священноиноки и священники и диакони, и положи-ша въ святей Троици честно и великолепно».

Интересно, что псковский князь Юрий Витовтович был сыном знаменитого литовского князя Витовта, столько бед принесшего русской земле. Но надо было мириться. Ведь великий князь Московский Василий Дмитриевич (сын Донского) был женат на Софье Витовтовне — дочери того же Витовта.

В 1360 году в Троицком соборе был погребён князь Евстафий — наместник изборский, выручивший Псков в 1323 году. О подвиге князя Евстафия рассказал летописец. «В лето 6831 (1323) … Тоя же весны, месяца маиа в 11, пакы приидоша Немци къ Пскову, ови на конех и инии в кораблех и в лодиах, гордящеся, в силе тяжце, с порокы и з городы и со инеми многыми замыслении, хотяще пленити дом святыя Троица. Тогда же оубиша посадника Селила Олексинича. И стояша оу города 18 днии, порокы биющи, городы своя придвигающе, за лесами лезуще, и лествица исчиниша, хотяще через стеноу лести, и иная замышления их многа бяшет. И бяше тогда притужно велми Пскову; и мнози гонци посылаху псковичи в Новгород къ князю Юрью и к новгородцем съ многою печалию и тугою, абы помогли; и не помогоша. А Немци стояху около всего Пскова, овии на Запсковьи, а друзии на Полонищи, а инии на Завеличьи; и что где полонивше, мужа или жену или дети или скоть, то все провадяху за Великоую рекоу. Тогда Остафии князь изборьскыи, подъимя изборянъ конни-ковъ и пешець, и подъехавше оузреша Немець за Великою рекою и оудариша на них; и овех избиша, а инии в реце истопиша; и тако полонъ весь отъяша».

В Троицком соборе в 1409 году был погребён псковский князь Даниил Александрович Ростовский — наместник великого князя Московского Василия Дмитриевича (сына Дмитрия Донского). Откроем летопись:

«В лето 6917 (1409) … Тое же весны … на страстной неделе в великий четверг, преставися во Пскове князь Данило Олександровичь… Бысть тогда во Пскове туга и печаль по благолюбивом князи». Псковичи любили князя Даниила: был он приветлив, украшал церкви, кормил нищих, давал милостыню вдовицам и сиротам… «И бысть тогда жалость мужемъ и женамъ и малымъ детямъ по боголюбивомъ князе Даниле; и проводиша его все поповство, и положиша и в соборнеи церкви, в святей Троици, съ псалмы и песньми».

Здесь в 1487 году был погребён князь Ярослав Васильевич (Севастьян) Стрига-Оболенс-кий — личность яркая и неоднозначная («того же лета князь Ерославъ преставися во Пскове, и положиша его оу святыя Троици»). Он памятен не только битвой со псковичами на Торгу и подменой «смердьей грамоты», но и основанием Псково-Печерского монастыря, и помощью Крыпецкому монастырю, к которому в благодарность за исцеление княгини, замостил лесную заболоченную дорогу: построил «мост через мхи и болота на протяжении трех-четырех верст». Князь Ярослав изображён на двух клеймах иконы из Крыпецкого монастыря, которая находится в экспозиции Псковского музея.

Н.Ф.Окулич-Казарин в «Спутнике по древнему Пскову» приводит ещё имена князей Мстислава и Андрея (по синодику Троицкого собора), а всего здесь было девять княжеских погребений, что соответствовало числу «находящихся в западном отделении склепов».

…И вот вслед за князьями в Троицком соборе в XVI веке погребают Николая юродивого — Николая Сал(л)оса. Но об этой личности, её истории и гробнице мы расскажем в конце нашего повествования о захоронениях в Троицком соборе.

В ХVII-ХVIII веках подклет Троицкого собора становится усыпальницей псковских святителей. Их гробницы находятся в восточной части подклета «сзади алтаря». В 1698 году там погребён митрополит Илларион. Там же были погребены видные церковные деятели и одновременно крупнейшие учёные-лингвисты XVIII века: архиепископ Симон Тодорский (скончался в 1754 году) и епископ Гедеон Криновский (скончался в 1763 году). Оба — члены Святейшего Синода. Их уникальные библиотеки ныне сберегаются в Древлехранилище Псковского музея.

Псковский архиепископ Симон Тодорский — крупный учёный-ориенталист (то есть востоковед). И.И. Василёв в «Археологическом указателе города Пскова и его окрестностей» воспроизводит торжественную надпись на гробнице Симона Тодорского. В ней говорится, что Симон Тодорский «толико же любовию к премудрости горяше» «не доволенъ творясь» (будучи недовольным — Е.М.) «снисканными черезъ труды свои прилежныя въ Богоспасаемомъ граде Киеве науками», загорелся желанием «въ пользу и украшение своему отечеству, въ далечайшихъ и чуждыхъ странах поискать различные роды языковъ» (отправился в дальние страны для овладения различными языками — Е.М.). Обучась в Киеве русскому и латинскому языкам, в совершенстве овладев греческим, он «во удивление всемъ» выучился не только немецкому языку, но и языкам восточным: еврейскому, сирийскому, арабскому и халдейскому. И так навык к «любомудрию», что не только сам пользовался своими познаниями, но многие «из техъ наукъ» публично преподавал в Киеве. Так что императрица Елизавета Петровна «ради дара премудрости» Симона Тодорского назначила его своим указом членом Святейшего Правительствующего Синода.

В Древлехранилище Псковского музея сберегается ценная (или, лучше сказать, бесценная) библиотека Симона Тодорского, в которой вместе с интереснейшими арабскими рукописями хранится греческая пергаментная рукопись IX столетия, а также большой личный архив архиепископа: до 80 документов, преимущественно на греческом языке.

Псковский епископ Гедеон Криновский — знаменитый оратор, придворный проповедник — тоже был членом Святейшего Синода. Его называют одним из виднейших реформаторов русского литературного языка, предшественником Пушкина. В своих выдающихся проповедях он первый стал употреблять народный язык. В 1754-59 годах в Москве были изданы его «Слова».

Во время осады Пскова Густавом-Адольфом в 1615 году «побиенных» 9 октября «погребоша у святей Троицы». Однако неизвестно, были ли они погребены в самом Троицком соборе или, скорее всего, как в Москве у Кремлёвской стены, — снаружи у собора.

Гробница Николая Салоса

Известно нам, что в Троицком соборе во времена Грозного был погребён, как князь или святитель, юродивый — Никола Салос, чтимый как святой. Но почему?… Рисуется картина:

Псков. Утро раннее. Февраль.
Все вышли из ворот
Своих дворов
И молча встали
Вдоль улиц с хлебом-солью.
Клубится пар.
Гудят колокола.
Царь едет медленно по Пскову.
За ним — опричники.
Все пали на колени…
Вдруг
Вперед выходит юродивый
В лохмотьях и цепях
И подаёт царю кусок сырого мяса.
Царь отпрянул:
— Ты что, Блаженный?!
— Ты напился крови человечьей:
На — поешь.
Не тронул царь Блаженного
И Псков не разорил.
Так гласит преданье.
Имя»Салос»
Есть греческое «Потрясатель».
Никола Царя потряс
И спас тем древний город.
Да, так оно и было, только…

Воспользуюсь рассказом Н. Ф. Окулича-Казарина.

«Ужасный день пришлось пережить Псковичам 18 февраля 1570 года. Иван Грозный, разгромив Новгород, шел на Псков, готовя ему такую же участь. Ночь с 17 на 18 он провел в Любятовском монастыре, в 5 верстах ото Пскова» (Псков не спал и молился). «По приказанию Псковского воеводы, князя Юрия Токмакова, с утра 18 февраля все Псковичи стали у своих домов с хлебом-солью. Из города вышел крестный ход, с игуменом Печерским Корнилием во главе, и встретил Грозного на Торговой площади, у несуществующей ныне Варлаамской церкви» (это была площадь Нового Торга). «Было воскресенье 3-й недели Великаго поста. Во всехъ церквахъ звонили к утрени. Царь со своими опричниками медленно поехалъ по улицамъ города. При его приближении Псковичи падали ницъ на землю. Грозный чинно вошелъ в Троицкий собор, выслушал молебен, приложился к мощам св. Всеволода, подивился его огромному мечу и ограничился только темъ, что велелъ снять с соборной звонницы колокол, отобрать по церквам и монастырям деньги, иконы, сосуды и пр., да кстати пограбить жителей. Псковичи благодарили Бога, что отделались такъ дешево, и приписали это заступничеству блаженного Николая Салоса».

Настоятеля Псково-Печерского монастыря Корнилия Грозный все-таки казнил… Да ведь под крылом Корнилия в Псково-Печерском монастыре ночевал князь Курбский при бегстве в Литву! Да, наверное, была известна и строгость игумена в оценке царских бесчинств. Моральная установка Корнилия не могла не сказаться в летописи, которую он вёл. (Интересно, что в Древлехранилище Псковского музея сохранилась книга из Псково-Печерского монастыря, «рекомая Рай», с пометками Курбского, которую монастырь высылал беглецу в Литву на прочтение, а затем она была им возвращена.)

Вот предание о подвиге псковского юродивого, сумевшего противостоять самому Грозному царю.

«Когда Грозный в 1571 году явился во Псков после разгрома Новгорода, то блаженный Николай смело стал обличать царя и укорять его в напрасномъ кровопролитии. Этим он укротил сердце Иоанна и спасъ свой родной городъ. Предание добавляетъ, что св. Николай предложил Иоанну в виде угощения кусок сырого мяса. «Я христианинъ и не емъ мяса в посту», — сказал Иоанн. «Ты пьешь кровь человеческую», — отвечал ему блаженный. Св. Николай скончался 27 февраля 1576 года. Так значится на доске, находящейся на его гробнице».

Сцена с Иоанном Грозным была рассказана не летописцем, а иноземцами, которые не совсем понимали русскую действительность: Флетчером, приезжавшим в Москву в 1588 году, и Горсеем, который, по его словам, «лично видел блаженного Николая». Николай Салос сделался псковским святым. «Благодарные псковичи похоронили его под Троицким собором, где до тех пор погребались только псковские князья». Окулич-Казарин писал, что гробницы святого князя Довмонта-Тимофея и святого Николая Салоса в его время находились в правом (то есть южном) приделе Троицкого собора и что гробница святого Николая стоит на южной стороне в третьем окне этого придела. И далее:

«Весьма возможно, что пожаръ 1609 года, истребивший почти все соборное имущество, повредил мощи св. Николая. Нынешняя его гробница, по внешнему виду, одинакова с предыдущей: тотъ же простой высокий ящикъ, в которомъ стоить плоский дубовый гробъ, но верхняя его доска покрыта цвётнымъ орнаментомъ … в гробе помещается жестяная крабница(то есть коробка, ящик — Е.М.) около 1 арш. длиною (71,12 см). Говорятъ, будто глава св. мощей, почивающих в этой крабнице, имеет пробоину, совершенно круглую, с ровными краями».

Что же это? Прорвавшаяся царская месть, осуществленная руками приспешников земного владыки?..

В первой половине XVIII и в конце XIX — начале XX веков было проведено официальное и неофициальное обследование гробниц Троицкого собора. Из-за несовпадения описаний у исследователей возник вопрос: не были ли перемещены мощи князя Довмонта и Николая Салоса? Однако князю Довмонту никто не пробивал головы, а у Николая (учитывая характер Ивана Грозного) это возможно. Кстати, И. И. Василёв в своем «Археологическом указателе Пскова и его окрестностей» о гробнице князя Довмонта пишет, что гробница эта поставлена в честь святого Довмонта, следовательно, не есть подлинная его гробница. По мнению Василёва, место погребения князя неизвестно. (Находящаяся нынче гробница наверху Троицкого собора, помещённая между северо-восточным и северо-западным его несущими столбами, ныне считается местом хранения мощей всех трёх святых: и князя Всеволода-Гавриила, и князя Довмонта-Тимофея, и Николая Салоса.)

… И опять возникает вопрос: почему же юродивого, жившего во Пскове при Иване Грозном, называли Николай Салос? Салос… ведь это слово звучит по-гречески… (Его пишут и через одно, и через два «л».) Причем тут Псков и XVI век?..

Но нет дыма без огня… Если мы обратимся к греко-русскому словарю, составленному Вейсманом, то найдем это слово: сал(л)ос. Оно означает «волнение, колебание (морск.)». Ему соответствует глагол «салевво», что означает и «колебаться, потрясаться» и (реже) «колебать, потрясать». Вот это очень важно, это нам и требовалось найти: следовательно, Салос означает: «тот, кто колеблет, потрясает». Никола Потрясатель — он потряс Ивана Грозного и тем отвратил беду от Пскова. Однако кто мог дать Николаю Салосу такое имя?

Думается, что именно архиепископ Симон Тодорский, владевший в совершенстве греческим языком и хранивший у себя много греческих рукописей, закрепил за юродивым Николаем (русским Николкой) греческое имя Сал(л)ос. Видимо, оно было начертано на доске, прикреплённой к гробнице Блаженного, на которой упоминался и год его смерти . Доски этой не сохранилось. Учёные мужи — современники и соратники Симона Тодорского и их последователи — знали значение слова «сал(л)ос», а потом, в наш необразованный век, оно сделалось непонятным, значение его стёрлось, и повторяли его механически. Вот и захотелось узнать, что оно такое значит. Оказалось — «Потрясатель».

Надгробия в подклете Троицкого собора потеряли свои надписи. Будет ли когда-нибудь определено: кто покоится в какой гробнице, можно ли это восстановить?..

Троицкий собор. Архитектура

Когда мы говорим об архитектуре, нас интересуют и чисто профессиональные вопросы: для чего? из чего? как? И та сила художественной энергии, которую излучают создания зодчих, которую они заложили в свои творения.

«Архитектура — летопись мира…» Эти слова Гоголя бессмертны… Она говорит о своих современниках, об исторических событиях, которые здесь протекали. Но она — не только летопись: как всякое настоящее большое искусство, она возвышает душу.

Мы уже знаем, что на Крому сменили друг друга три каменных Троицких собора: XII, XIV и XVII веков.

Троицкий собор XII века простоял около 223-х лет — до 1363 года, когда рухнули его своды. «В лето 6871. Оупаде верхъ церкви святыа Троица на третий день Петрова дни; и приставиша засаду изборскую и выносиша камень и звоук». Упоминание о «звуке» свидетельствует о том, что в кладку собора были заделаны голосники (то есть специальные глиняные сосуды типа кувшинов, которые вмуровывали в стены под сводами церквей для того, чтобы улучшить акустику). Зайдя в псковский храм ХV-ХVI веков, мы видим вверху ряды чёрных круглых отверстий — это горловины голосников.

После обрушения Троицкого собора стены его были разобраны. «В лето 6872 (1364). Псковичи даша наймитом 5 рублии; они же истребиша, разбивше стены церкви святыя Троици, и звоукъ выносиша в Великую реку». (По другой версии псковичи «даша наймитом 2 ста рублевъ истребити им стена святые Троица; они же, подбивающе, выносиша в Великую реку».) Новый собор был заложен на старом основании в 1365 году. Акт закладки нового городского собора — архитектурной главы государства — был праздничным. «В лето 6873. Заложиша церковь святоую Троицоу, и даше мастерамъ делу мзды 400 Рублев дара и добре потчиваху ихъ; делаша же во 3 лета и свершенъ бысть храмъ святая Троица» — в 1367 году. В другом списке летописи сказано: «они же заложиша церковъ святыа Троица по старой основе» (что очень существенно!).

Троицкий собор XIV века. Архитектура

Создателем Троицкого собора XIV века мог быть знаменитый псковский зодчий Кирилл, построивший в Довмонтовом городе Кирилловскую церковь над Греблей «в свое имя святого Кирилла архиепископа иерусалимского». До нас дошло изображение этого собора на старинном рисунке.

Вторая половина XIV века. 15 лет оставалось до битвы на Куликовом поле… Расцвет вечевой республики… Поиски её выражения в архитектуре главного здания Пскова… Бесценный рисунок даёт многое: он предоставляет возможность через наружные формы проникнуть внутрь собора. Такова правдивость древнерусского зодчества.

Троицкий собор XIV века — пирамида объёмов; выражаясь современным языком, это было «высотное здание» — мощный центральный объём, окружённый пристройками. Он нёс крупный световой барабан, увенчанный внушительной главой, которая была очерчена не по сферической, а по эллиптической кривой, то есть имела подвышение, не позволяющее главе зрительно проседать. Пристройки подымались ступенями, причем «главное восхождение» совершалось с запада на восток и обрывалось ко Пскове, куда выходили алтарные полукружия собора, его апсиды. Основными «ступенями» служили кровли притворов, кровля паперти и сложные кровли собора.

Высокая паперть примыкала к собору с запада. Она шла во всю ширину главного объёма и была изначальной. Три невысоких притвора были обращены на запад, юг и север. Западный притвор примыкал к паперти. Здесь находился главный вход в собор. Южный притвор выходил на вечевую площадь. Он нёс высокую бочкообразную кровлю с «килевидным» завершением. (Форма кровли была похожа на перевернутый киль ладьи.) Кровля была покрыта деревянной чешуёй — «лемехом». Вдоль её гребня шёл особо приукрашенный высокий конёк с крохотной глухой главкой с крестом — впереди, над самым входом. (На рисунке она смотрится, как некий «штырёк».) Сюда вело крыльцо с характерными для Пскова круглыми столбиками (такой столбик виден сбоку — «в профиль»). Не знаменитые ли это «Сени», где заседал Государственный совет республики — «Господа»?! Рядом показано помещение поменьше с такой же фигурной кровлей. Быть может, это второе «отделение» Сеней, где стояли лари с казной?..

Известно, что на Государственный совет, «Господу», созывал Корсуньский колокол — «малый вечник». Он был увезен, как пленник, в Москву при присоединении Пскова. (Через несколько лет великий князь Московский прислал взамен новый колокол «в корсуньского место».) Висел ли «малый вечник» над крыльцом на Сени? Может быть… (Исследователи рассуждают: мол, вряд ли бежали через вечевую площадь к Колокольнице, чтобы созвать на Сени должностных лиц!..) Может быть, малый колокол и висел под малой главкой?..

У Троицкого собора было шесть приделов со своими главками, которые «аккомпанировали» центральной главе. Собор «обрастал» приделами постепенно, что характерно для псковского зодчества, памятники которого слагались, как произведения народного эпоса. Два придела находились наверху, «на полатях». Они стояли на хорах — по сторонам высокого объёма паперти. Её кровля имела форму трёх больших «щипцов», то есть широких зубцов. Это были приделы Знамения (справа — с юго-запада) и Фрола и Лавра (слева — с северо-запада). В 1543 году эти приделы были снесены с полатей в притвор. «В лето 7051… да святей Троицы с полат снесли два престола оу приделъ Знамение святая богородица, да святых Фрола да Лавра». Однако вниз «переехали» только святые, старые приделы остались на своих местах, но стали именоваться: юго-западный — Благовещения, северо-западный — Параскевы. Наземные приделы по сторонам собора: Александра Невского (с юга — справа) и Бориса и Глеба (с севера — слева). Знаменательно, что некоторые главки приделов напоминают главы собора Василия Блаженного на Красной площади в Москве, который создал зодчий Постник Яковлев — пскович!

Крыши основных частей Троицкого собора «рифмовались». У главного объёма кровля была шестнадцатискатной — с перепадами с каждой стороны. Ей отвечали перепады кровли западного притвора, боковые части которого были ещё деревянными. Композиция собора в целом — сочетание его кровель и глав — звучала, как колокольный звон… Собор был праздничным…

Интересно, что архитектура Троицкого собора впитала в себя черты разных земель — и Смоленска, и Новгорода. Ещё нет традиционного псковского декора; такие формы, как круглые окна и пучки пилястр, не повторились ни у одного псковского храма… Но уже формируется свой собственный — псковский — язык: живой форме кровель отвечали читающиеся сквозь них конструкции сводов. Они занимали такое место в развитии псковского зодчества, что о них следует упомянуть. Это были повышенные подпружные арки, соединяющие четыре центральных столба собора и несущие купол. Арки словно раздвигали своды собора, устремляясь ступенями ввысь, к центральному куполу, вознося внутреннее пространство… (Не на Псковщине такие арки поддерживают своды храмов снизу.) По рисунку кровель угадывается и другая внутренняя конструкция. От квадрата столбов, соединенных подпружными арками, нужно было перейти к круглому барабану, завершённому куполом. Обычно это осуществлялось при помощи сферических треугольников — «парусов», заполняющих углы, которые действительно напоминают наполненные ветром паруса. Но у Троицкого собора XIV века вместо «парусов» между основаниями расходящихся подпружных арок были перекинуты арочки, которые шли двумя ступенями кверху, скашивая углы. (Это — «тромпы», конструкция более редкая.) Они также раздвигали пространство, устремляя его к центральному куполу. Это видно по форме кровель собора.

Главы Троицкого собора издревле выглядели, как серебряные: и главы, и кровли были «побиты» свинцом. (Центральная глава впервые была позолочена при Борисе Годунове в 1598 году.) В 1562 году Кром объял грандиозный пожар: «В лето 7070-го. Погоре славный град Псков весь, и живоначальныя Троицы храмъ, а крытъ весь храмъ свинцом и приделы». Собор сильно пострадал… «Погорел» он и в 1609 году.

Троицкий собор конца XVII века. Архитектура

Новый Троицкий собор был заложен в 1682 году. Строился он шесть лет, но своды его обрушились. Годом его освящения считается 1699-й. (Хотя по приведенному нами документу в 1699 году собор ещё не был готов.) Выстроенный в новых формах собор получил по наследству место, на котором он возведён. Оно даёт возможность господствовать над городом. Он стал более мощным, но сохранил в своем облике порыв в небо, удержал и усилил его.

Новый собор пятиглав. Он стоит на подклете. Ко входу в собор ведёт высокая парадная лестница. Мощному основному объёму аккомпанируют два придела: северный — Александра Невского — и южный — Гавриила Псковского. При архиепископе Симеоне Тодорском, который возглавлял духовную жизнь Пскова с 1745 по 1753 годы, в подклете собора (который прежде служил только усыпальницей) была устроена церковь во имя Святой Ольги, уничтоженная пожаром 1770 года. Позже, в 1903 году, на её месте освящена церковь во имя преподобного Серафима Саровского. В наше время церковь в подклете собора восстановлена. Вместе с пожарами Троицкий собор пережил и обновления: реставрацию внутри и снаружи. В 1770 году для его укрепления после пожара были поставлены контрфорсы. Средняя глава была позолочена в 1852 году, а когда позолота сошла, все пять глав «выкрасили в серый цвет». «Последнее обновление собора происходило в 1871 году». Центральный купол вновь позолотили в наше время.

Троицкий собор XVII века построен из того же материала, из которого на протяжении многих столетий строились псковские храмы и палаты — из местной известняковой плиты. Но обработана она по-иному — отсюда и новая трактовка материала, его художественное осмысление. Если прежде псковичи употребляли плиту, грубо околотую, то теперь она была гладко отёсанной. Раньше стены храмов казались лепными. Игра светотени делала их живыми при минимуме декора. Теперь стены стали гладкими, объём графичен, но зато собор был украшен богатыми наличниками, их выступающие формы тоже включили светотень в свой рисунок. А внизу протянулся неброский пояс из цветных изразцов. Это были московские формы, ставшие к тому времени общерусскими.

Ныне Троицкий собор покрыт четырехскатной кровлей. На иконе из часовни Владычного Креста верх собора увенчан короной из крупных килевидных арок. И такие же небольшие короны служат постаментом барабанов, несущих главы. Высота собора вместе с центральной главой и её крестом считалась равной 35 саженям, то есть около 75 м (это высота 25-30-этажного современного дома). Собор был виден за 57 вёрст — более чем за 60 км.

Троицкий собор — ларец художественных сокровищ (иконостас, иконы)

Из художественных ценностей, хранящихся в соборе, как в особом ларце, выделяется золочёная резьба гигантского иконостаса рубежа XVII — XVIII веков (его верхние ярусы сделаны позже: в конце XVIII — начале XIX века); «Чирская Богоматерь» — икона XV века, которую в старину приносил сюда «погостить» крестный ход из Чирского погоста (современное название селения близ Пскова — деревня Черская); «Троица» XVI века и ещё две иконы Тихвинской Богоматери, излучающие тихий свет.

У северной стены Троицкого собора помещена огромная икона-мозаика «Троица» — дар Пскову русского художника Евгения Евгеньевича Климова, который много лет жил в Канаде. Эта мозаика сделана на средства Евгения Евгеньевича в лучшей европейской мастерской — по его эскизу, исходившему из «Троицы» Андрея Рублёва. (Собственно, подготовку этой мозаики «эскизом» не назовёшь — она сделана в натуральную величину, в цвете, в ней проработан каждый камешек грядущей мозаики.) «Троица» Климова задумана как надвратная икона: она была предназначена художником для Великих ворот Крома. Ей нужен «воздух»: она рассчитана на то, чтобы находиться вверху — с большим подходом к ней. Но ворота Крома сломали мы сами. (Теперь построили новые.) И «Троица» «вошла» в собор. «Подоснова» для этой мозаики подарена Евгением Евгеньевичем Псковскому музею. Она также прекрасна.

Троицкий собор. Образ

Трудность нашей задачи заключается в том, что мы стремимся объединить разные аспекты: сведения и существо. Мы рассчитываем на читателя «вообще» и на читателя с направленным интересом. Такое сооружение, как Троицкий собор, имеет и историческое значение (как место, где совершались важные государственные акты, и как их свидетель); и как некий ларец, хранящий вверенные ему духовные ценности; и как этап в развитии зодчества Пскова. Но чтобы зазвучало существо такого искусства, как архитектура, которой должно быть свойственно единство пользы и красоты, нужно выявить и созданный ею образ. Ведь когда говоришь об искусстве, недостаточно одних «сведений».

В образе Троицкого собора XIV века объединились праздничное богатство и устремление ввысь, единство объемности и многоголосие. Это единство и объемность усилились у собора XVII века, которому надлежало держать в своей деснице разросшийся город и который глядел в будущее. Он и сейчас господствует над Псковом, хотя виден не отовсюду, но раскрывает своё существо над рекой Великой и достоин её имени.

Образ в архитектуре — это не только внешний вид, но и образ действия, состояние души тех, кто с нею общается, кто в ней живёт, с кем она заговорила, кого приняла в свои объятия. Это не только внешний облик, но и внутреннее пространство.

Какое же впечатление производит интерьер собора, что в нём заложено? (Надеемся, что это впечатление унесёт каждый, побывавший здесь.)

Высокая торжественная лестница позволяет нам при восхождении внутренне собраться, подготовить себя для приобщения к высшему — Высшей Духовности. Вспомним песнопение из литургии:

И оставим земные попечения, Горе откроем сердца!

… И вот мы взошли по крутым ступеням, миновали притвор и — ах!.. Такая высота и такая светлость собора!

Вот она — Живоначальная Троица! В ней есть собранность, графическая чистота и открытая высь. Высота её кажется не только предельной, но и запредельной. И — светлость. В этой высоте и чистоте собора есть то, что просветляет и возносит душу. Да, это — вместилище молитв…

А снаружи к образу собора присоединяется ещё и выражение сущности города. Собор — это венец. Белостенная громада, похожая на айсберг… В ней мощь Земли Русской. В ней и торжественная праздничность.

Огромно было воздействие подклета собора с его высокими надгробиями: в них чувствовалась незримая сила — присутствие предков, перед которыми обязан… Как это важно для выпрямления души!.. Помню то захватывающее впечатление, которое произвела на меня мощь высоких гробниц, их внушительный вид и та значительность, которая охватила душу и торжественно зазвучала в ней. И та трагичность, которая, подобно произведениям Софокла, дает силы, внутренне укрепляет, помогает человеку встать на ноги. (Это впечатление я вынесла из своего первого посещения Троицкого собора в пятидесятые годы.) Позеленевшие гробницы под сумрачными невысокими сводами… В них было нечто героическое — и проступала сила родной земли… И было в них то, что утверждает жизнь, открывая путь в Вечность. Вспомнились стихи Блока:

Безмолвны гробовые залы,
Тенист и хладен их порог…

В преобразованном интерьере мы потеряли это впечатление. Ведь всякое преобразование не обходится без потерь!.. Ныне в подклете восстановлена церковь. Гробницы предков исчезли. Они оказались закрытыми новым иконостасом и ушли под пол. Надо сказать, что иконостас выполнен на высоком художественном уровне. (Однако лучше воспринимается на некотором отдалении, когда не видно, что иконы новые. Но ведь он и должен действовать на расстоянии.) Скомпонован этот иконостас очень хорошо.

Упомянем о судьбе собора в наши дни. Во время Великой Отечественной войны отступающие оккупанты, раздражённые своей военной неудачей, хотели взорвать Троицкий собор. Он был заминирован, но спасён ценою жизни воинов-освободителей, сумевших в критическую минуту предотвратить взрыв.

После Великой Отечественной войны Троицкий собор восстанавливал Юрий Павлович Спегальский. Он сделал его главы «серебряными» (их покрыли оцинкованным железом). Дело не только в средствах: Спегальский был большим, настоящим художником. Он знал, что делал! И как надо делать!..

В честь тысячелетия Крещения Руси все главы собора были «побиты» медью, а центральная глава позолочена. Мы помним, что и изначально все главы были «серебряными»; венчающая глава золотилась два раза: при Борисе Годунове и в середине XIX века. Теперь малые главы «почернели». Образ собора оказался перетолкованным.

Белостенный, среброглавый,
Осенён великой славой
Светлый Троицкий собор 

прежде сливался с небом, словно растворялся в нем. Теперь он словно вобрал голову в плечи, стал противостоять небу или, лучше сказать, предстоять пред ним. При всём уважении к Русской Православной Церкви, должна это отметить. Собор как-то приземлился — из небесного стал земным. И вспоминается, что тогда, сразу же после золочения, многие псковичи долго ходили с опущенными головами, не глядя друг на друга, без слов понимая — почему. «Не всё то золото, что блестит». У архитекторов есть поговорка: «Он не смог сделать красиво, сделал богато». Богатство и красота — разные вещи. Но и теперь собор прекрасен, хотя раньше был необыкновенен.

Бывают такие моменты, когда звучит новая красота собора. Это в звёздную ночь, когда подсвеченное снизу золото главы объединяется с небесным мерцающим золотом.

Мне довелось побывать на Крому в такую пасхальную ночь… На фоне тёмных небес матово белели гигантские стены собора. Розовели его большие окна: нижние — сильнее, верхние — слабее. Поблескивала золотом нижняя сфера главы. И на этом грандиозном фоне внизу двигались со свечами маленькие фигурки людей — крестный ход… И вовсю гудели колокола. Наконец-то они подняли свой голос!.. И случилось чудо: их праздничный глубокий звук словно материализовался — превратился в объём, заполнив всю территорию Крома и поднявшись до небес; казалось, что звон несётся со всех стен и башен.

Жаль было уходить — расставаться с этим великолепием… Но надо было спешить к последнему автобусу… Однако я стала свидетелем нового чуда, осветившего душу: покидая Кром, люди оставляли зажженные свечи в обветшавшей кладке стены захаба — они горели то выше, то ниже. И целый каскад трепещущих огоньков сливался воедино.